Конфуций - мост между временами

Анатолий Королев, писатель, член русского ПЕН-Клуба

Успехи Китая, который по всем прогнозам вот-вот станет сверхдержавой планеты, обращают внимание любого думающего человека к загадке такого успеха, и в частности, - к человеку, учение которого, по общему признанию самих китайцев, является основой их преуспевания. Речь идет о создателе первой частной школы Китая, философе Кун Цю, которого мы знаем под латинизированным именем: Конфуций.

...Он оставил такие заповеди: "Нельзя пускать стрелой из лука в сидящую птицу" или - "Каждый есть то, что он ест". И еще много чего изрек такого, что люди и по сей день впитывают в сознание и душу, почитая благородной истиной. Вглядимся в жизнь и учение этого человека.

Конфуций родился за 500 лет до Христа, в V веке до нашей эры в семье престарелого солдата Шулян Хэ из рода Кун, в городке Цюйфу, который находился в тогдашнем царстве Лу, в сердцевинной части Китая, на равнине Желтой реки Хуанхэ.

Рождение мальчика стало сенсацией: его отцу было тогда уже 70 лет! Первая жена родила ему девять дочерей и ни одного сына. Отчаявшись увидеть наследника рода, старик взял вторую жену, которая, наконец-то, разрешалась долгожданным мальчиком, но вот несчастье – тот оказался калекой и по тогдашним правилам не мог участвовать ни в каких ритуалах, то есть, фактически изначально был лишен всех гражданских прав.

В полном изнеможении надежды, старик посватался в крестьянскую семью Янь, где было три дочери. Cтаршие в ответ лишь потупили взор, и только самая младшая из них – Чжэнцзай – вдруг согласилась стать женой старика. Ей было 16 лет!

Возможно, семье бедняков из деревни польстило, что к ним сватается господин из древнего рода Кун, горожанин из Цюйфу. Хотя есть и более простое объяснение – младшие дочери, как правило, находились на самой нижней ступени в семье, обыкновенно их ожидала безбрачная участь «девушек духа», которых готовили к жизни храмовой жрицы, отвечающей за связь с умершими родичами.

Юная жрица прониклась муками старого мужа, и отнеслась к рождению сына очень серьезно. Когда Чжэнцзай понесла, гадание открыло: родится мальчик. Супружеская пара предприняла все меры для счастливого рождения наследника. Поначалу они выбрали покровителя, которым стал дух священной Грязевой горы в окрестностях города, затем принесли богатые дары, а когда дух – с черным, как сажа, лицом - явился во сне беременной женщине, они разгадали странные слова духа: «твой сын должен родиться в дупле тутовника».

Есть такая пещера в горе! В горной пещере, Чженцзай 22 сентября 551 года до н.э. Чжэнцзай и родила крепкого мальчика.

Его облик всех удивил. Малыш имел продавленное темя, отчего по форме головка младенца была малой копией Грязевой горы, где тоже имелся распадок похожий на вмятину. В те годы знаки такого рода считались божественными, и слух о рождении Кун Цю громом поразил все тогдашнее царство Лу. Надо же мужу 70 лет, жене 16, а головка сынишки по виду, как святая гора!

Появление мальчика на свет сочли важным знамением.

Китай того времени представлял собой конгломерат из целой череды национальных царств, находившихся в весьма напряженных отношениях вражды и перемирия. И только агрессивный натиск кочевников из-за пределов Срединной империи поддерживал неустойчивый мир в феодальной державе. Китайцы делали все возможное, чтобы подчеркнуть свою непохожесть на диких варваров: они демонстративно стригли волосы, замысловато причесывались, закалывая волосы шпилькой, украшали оружие, носили одежду согласно своему положению в обществе, ели не пальцами, а палочками и при этом стояли насмерть за соблюдение правил.

Ритуал был основой Китая. Особенно строго церемонии соблюдались на войне. Если соперник терял оружие, воин ждал, пока враг поднимет с земли свой меч, если повозка полководца опрокидывалась, другой полководец давал команду своим солдатам помочь и те дружно помогали восстановить порядок сражения, при встрече царей в колесницах на поле боя, экипаж тормозили и правители одаривали друг друга слитками золота. То есть делось все, чтобы не быть дикарями.

Как говорил позже Конфуций: нельзя пускать стрелой из лука в сидящую птицу.

Матрицей китайской цивилизации был квадрат. Земля считалась большим квадратом, небо - куполом, а Китай был мозаикой из квадратов на обширной равнине между северными горами и южным морем. Город начинал строиться в виде квадрата, который обозначали четыре крепостные стены. В центре квадрата располагался квадратный же дворец правителя, где жизнь была расчерчена миллиметровкой на тысячи правил: неся вещь двумя руками, держи ее у груди; если довелось нести вещь правителя, подними руки выше груди; во время еды не скатывай рис комочками, не хрусти костями, не пей подливку, не выплевывай косточки; простолюдину дыню полагается давать целой, низшему чиновнику – разрезанной пополам, старшему чиновнику разрезанной на четыре части, а если довелось подносить дыню правителю, каждый кусочек дыни следует покрыть тонким шелком.

Но, увы, в V веке до н.э. слова как никогда расходились с делом. Китай эпохи Инь был погружен в хаос перманентной гражданской войны, ритуалы не соблюдались, а родное срединное царство Конфуция - государство Лу - стало воплощением самого вопиющего беззакония: три свирепых беспринципных семьи, троица феодалов Мэн, Шу и Цзи цинично поделили всю власть (и налоги) между собой, а законный правитель царства Чжао-гун был лишен всякой воли и влачил существование царственной тени.

Ему отдавались лишь формальные почести и только.

И что же? Юный Конфуций интуитивно проник в самую болевую проблему Китая: расстройство миропорядка Срединной земли и (поразительно!) еще мальчиком выбрал кризис этики главной целью своей земной миссии. Большую часть времени он, например, играл в обряд почитания предков у домашнего алтаря, где соблюдение мельчайших правил, было наиболее прихотливым и строгим, а, повзрослев, направил весь свой могучий интеллект на изучение церемоний.

Подчеркнем еще раз, что жизнь Конфуция была с рождения окружена изумленным вниманием современников, и дитя беспрецедентного брака имело уникальную возможность всего лишь жестом, или точным словом, либо фразой демонстрировать городу и миру правильное поведение и так транслировать свое отношение к тому или иному в искореженный мир. Так мог вести себя только наследник трона.

Первый шаг Конфуция коснулся… еды. Китай был страной простолюдинов, крестьян. Жизнь была очень трудна. Выращивание риса, чумиза, проса требовали невероятных усилий. Китайцы жили впроголодь. Ели жадно, торопливо, толкаясь локтями, а Конфуций вдруг всех огорошил - нельзя есть прокисший рис, порченый плод нужно выбрасывать из тарелки, червивое мясо отдай собаке, испорченное не может попасть внутрь человека. Еда - род молитвы. Каждый есть то, что он ест, изрек Конфуций.

А свое первое нападение на разнузданность феодалов из грозной семейки он начал так. Явившись на храмовый праздник Большого жертвоприношения, Конфуций услышал громкую музыку и увидел, что танцоры образовали у алтаря восемь рядов, по восемь танцоров в ряду - как полагается лишь царскому чину, в то время как наглец Цзи обладал второстепенным титулом дофу и потому имел право всего лишь на два ряда танцующих.

- Восемь рядов танцоров! - воскликнул Конфуций, - о каком стыде можно тут говорить. И вышел из храма.

Его слова поразили, как гром, они передавались из уст в уста.

Так чувство рождения стыда и достоинства легли в основу той серии миллионных пассов, которые Конфуций за свою жизнь послал Китаю, и постепенно, шаг за шагом мудрец подчинил хаос порядку. В конце жизни Конфуция кошелек, потерянный на дороге владельцем уже никто не поднимал, дожидаясь, когда хозяин вернется за пропажей.

Школу для элиты, которую основал Конфуций, трудно назвать учебным заведением в нашем привычном смысле. К нему приходили лишь грамотные. Конфуций ничему не учил, знания в чистом виде им отвергались. В "многознайстве", считал он, нет никакой мудрости. Академия Платона тут тоже не годится для сравнения, Платон учил своих учеников умению правильно мыслить. Китайский же путь (метод), который стал проводить в жизнь Конфуций, был озабочен только одним, - настроить ученика на производство верной тональности в общении с другими людьми. Цель – благонравие. И только. Конфуций гениально понимал, что в стране темных неграмотных простолюдинов, где в руки чиновника отдано все, где нет прав, где нет свода законов, а суд чистая импровизация судьи, ничто не гарантирует правильный поступок властителя, кроме его природной благовоспитанности (порядочности по-нашему).

Цель учебы - сделать душу утонченной, настроить ее на сочувствие, внимание, на вменяемость, приучить будущего чиновника к терпимости и терпению. Часами слушать музыку лютни. Стать эхом музыкальной гармонии. Он должен быть только деятельным. Никаких глубин мироздания! Никаких душевных мук! Никаких треволнений – идеал правителя отсутствовать в жизни подданных, идеал государства стать незаметным для жителей, суть правления императора проста, говорил мудрец: Шунь управлял Поднебесной, ничего не делая. Он с достоинством сидел лицом к югу – только и всего!

В Китае трон государя всегда обращен к югу. Дело чиновника обеспечить возможность не применять силу власти в центре империи, и взамен осуществить ее волю повсюду за пределами трона.

Короче, школа Конфуция выпускала в свет всего лишь порядочных людей.

Когда слава о мудреце стала повсеместной, государь царства Лу Дин-гун предложил ему стать правителем Чжунду. Этот пост практически отдавал в руки Конфуция жизнь тысяч людей. Тогдашний высший чиновник совмещал в одном лице все виды власти: сбор налогов, строительство каналов, делопроизводство, торговлю, управление войсками и свершение суда. Мало кому из мудрецов выпал в истории земли такой шанс.

Так вот, Конфуций начал свою службу с казни яркого чиновника Мао. Мао был казнен уже на седьмой день правления философа. Но за что? А вот ни за что! Чиновник ничего не украл, ничего не нарушил, против него не проводилось уголовного розыска,… Конфуций казнил его всего лишь за образ мыслей и качество характера. Мао имел дар красноречия, проявлял вольнодумие, предлагал все переменить. И был обезглавлен именно за склонность к новациям. По нашим современным меркам, Конфуций казнил оратора, говоруна, вольнолюбца.

Речистость - опаснейший дар, полагал китайский мудрец. Народ, по мнению Конфуция, нельзя тревожить ни речами, ни познаниями, ни мечтами, он не должен обладать самосознанием, с каковым, по мнению философа, справиться самостоятельно не способен, и в этом нет ничего дурного, народ так и задуман Небом, в этом «не размышлении» его благо и счастье, дело людей спокойно работать, жить круговоротом житейских забот, и только лишь после того, как народ будет вдоволь накормлен, ему будет позволено получить образование.

Упорядочив систему налогов в Чжунду, Конфуций добился того, что доходы управы увеличилась втрое, а тяготы народа при этом вдвое уменьшились. Учитель запретил приносить в жертву людей, нередкие в те времена. Усовершенствовав уголовное право, правитель-мудрец привел к тому, что не имел нужды его применять, потому что в царстве Лу не осталось преступников. Уже при жизни Конфуция его методы морального управления народом - через безупречный авторитет благонравного властителя - стали законом для всей Срединной империи.

Народ, говорил Конфуций, можно заставить идти правильным путем, но ему нельзя объяснить, зачем ему это нужно.

Если наставлять людей приказами и насаждать порядок наказаниями, то люди будут стараться обойти запреты и потеряют чувство стыда.

Если же наставлять народ добродетелью и поддерживать порядок посредством соблюдения ритуала, люди будут знать, что такое стыд и вести себя пристойно.

Одним словом, основой управления Китаем Конфуций считал всего две главные вещи – стыд и устои. И весь Китай, в конце концов, пошел по пути мудреца, который стал «Учителем Десяти тысяч поколений». Индивидуальное начало в массах было сведено к возможному минимуму, чиновник был по возможности максимально порядочным человеком, а личностью - в нашем европейском смысле - обладали считанные единицы, вершители судеб, отрешенные небожители власти, которые все видели, но ни во что не вмешивались, оберегая только естественный ход вещей.

Всего школу Конфуция по воспитанию нравственной воли прошло около двух тысяч учеников. Практически все они были востребованы, а лучшие числом 72 встали в поворотных точках Поднебесной империи - высшими чиновниками, смотрителями стыда и носителями добродетели. Конечно, жизнь внесла коррективы в этот идеальный порядок, но именно конфуцианство стало купелью китайского государства, которое сегодня, спустя 2500 лет, встало в полный рост.

Идеи Конфуция оказались идеальным полем для великого будущего Китая, ставка на благонравие и благосостояние позволила бедной крестьянской стране стать империей высоких технологий и массовой продукции идеального качества. Принципы конфуцианства пронизывают сегодня своей кровеносной системой весь восточный мир, а кредо Конфуция - «в обучении не должно быть различия между людьми» - стало девизом ЮНЕСКО.

Россия в начале 19 века пережила короткий период увлечения идеями конфуцианства. Пожалуй, самым ярым последователем Конфуция был Лев Толстой, который тщательно проштудировал беседы китайского мудреца и даже составил перед смертью изложение его основных заповедей.

Но вспомним! Конфуций сосредоточил свой гений на обучении элиты. Он считал всеобщую образованность невозможной до тех пор, пока народ не достигнул достатка, долг правителя в том, чтобы сначала накормить, своих подданных, говорил мудрец, а лишь затем обучить.

Наш же граф строил деревенские школы, и в то же время собирал деньги для голодающих Поволжья. Россия была не накормлена, следовательно, образование приводило к тому, что, получив азы грамоты, крестьянин спешил сменить деревенский уклад и перебраться в город. Это повальное бегство от земли привело к образованию люмпенизированного пролетариата, который и стал легкой добычей демонов революции. Параллельно с этим Толстой громогласно переписывал на свой вкус Евангелие и демонстративно расплевался с православием,… думаю, он во многом вел себя в духе того самого речистого чиновника из Чжунду, участь которого Конфуций порешил столь кардинальным способом.

Народ всего лишь пассивный свидетель правления, а не исполнитель собственной воли, считал Конфуций, и в этом его счастье. В России народ попытался стать повелителем самого себя. В итоге наша история почти на сто лет погрузилась в хаос и кровь.

Сегодня обновленная Россия, отказавшись от заблуждений прошлого, вновь ищет свой Срединный путь в будущее, и заветы великого мудреца могут стать верным ориентиром на этом крутом маршруте.